В книге детально прописаны его личные качества, дела и триумфы. Строительство Империи предстает как революционное преобразование всего Римского государства. Р.Этьен проводит тщательное расследование обстоятельств убийства диктатора со всеми деталями, мотивами и последствиями.
«Моя чрезвычайная одаренность в области изящных искусств дала о себе знать еще в нежном возрасте». — Так начинается автобиографическая фантасмагория Ролана Топора "Мемуары старого козла". Остроумный график и писатель, творчество которого переполнено дикими, бредовыми искажениями, свои "Мемуары" написал уже в 37-летнем возрасте, через тринадцать лет после создания, совместно с Фернандо Аррабалем и Алехандро Ходоровским, знаменитой постсюрреалистической группы "Паника". Любопытно, что в "Мемуарах" Аррабаль упоминается всего один раз, а Ходоровский и вовсе исчезает. Заканчивается история старого козла вполне по-божески: «Искусство есть радость — радость счастья. Как и счастье, оно аморально. Да здравствуют деньги! Да здравствует Авангард! Да здравствует коммунизм!»
«Моя чрезвычайная одаренность в области изящных искусств дала о себе знать еще в нежном возрасте». — Так начинается автобиографическая фантасмагория Ролана Топора "Мемуары старого козла". Остроумный график и писатель, творчество которого переполнено дикими, бредовыми искажениями, свои "Мемуары" написал уже в 37-летнем возрасте, через тринадцать лет после создания, совместно с Фернандо Аррабалем и Алехандро Ходоровским, знаменитой постсюрреалистической группы "Паника". Любопытно, что в "Мемуарах" Аррабаль упоминается всего один раз, а Ходоровский и вовсе исчезает. Заканчивается история старого козла вполне по-божески: «Искусство есть радость — радость счастья. Как и счастье, оно аморально. Да здравствуют деньги! Да здравствует Авангард! Да здравствует коммунизм!»
Серия очерков "Мифологии" представляет собой блестящий анализ массовой культуры как знаковой системы. Автор семиотически объясняет механизм появления политических мифов как превращение истории в идеологию при условии знакового оформления этого процесса. В обобщающей части работы - статье "Миф сегодня" предлагается и объяснение, и метод противостояния современному мифологизированию - создание новейшего искусственного мифа, конструирование условного, третьего уровня мифологии, если под первым понимать архаико-традиционную, под вторым - "новую" (как научный класс, например, советскую). В исследованиях Р.Барта ведущим определением мифа является слово. Все, что покрывается дискурсом, может стать мифом, так как "наш мир бесконечно суггестивен". Миф, по Барту, является маркирующей качественной характеристикой "анонимного" современного буржуазного общества, при этом мифологизация - признак всех социумов.
.
Серия очерков "Мифологии" представляет собой блестящий анализ массовой культуры как знаковой системы. Автор семиотически объясняет механизм появления политических мифов как превращение истории в идеологию при условии знакового оформления этого процесса. В обобщающей части работы - статье "Миф сегодня" предлагается и объяснение, и метод противостояния современному мифологизированию - создание новейшего искусственного мифа, конструирование условного, третьего уровня мифологии, если под первым понимать архаико-традиционную, под вторым - "новую" (как научный класс, например, советскую). В исследованиях Р.Барта ведущим определением мифа является слово. Все, что покрывается дискурсом, может стать мифом, так как "наш мир бесконечно суггестивен". Миф, по Барту, является маркирующей качественной характеристикой "анонимного" современного буржуазного общества, при этом мифологизация - признак всех социумов.
.
Ролан Барт мало известен нашему читателю как театральный критик. А между тем он был глубоко увлечен театром, и не только как зритель, но и как один из основателей и постоянных авторов журнала Theatre populaire. Пятидесятые годы - время для французского театра исключительно важное, именно тогда намечаются те линии, которые составляют актуальный театральный пейзаж. Собранные здесь тексты, идет ли речь о критическом отзыве на давно позабытый спектакль, о политическом его звучании, теоретическом аспекте или экскурсе в историю, неизменно касаются самой сущности театра, а потому не теряют интереса и сегодня.
«Любая разгаданная загадка кажется потом поразительно легкой». — Гэндальф, «Властелин колец»В 1937 году Джон Рональд Руэл Толкин навсегда вошел в историю фэнтези с книгой «Хоббит, или Туда и Обратно», изначально написанной для собственных детей. Разносторонний автор — одновременно профессор Оксфордского университета, филолог и поэт — продолжил сочинять. Наиболее известные его произведения: «Властелин колец» (1954—1955) и «Сильмариллион».Любитель мифологии и языков, в том числе и создавший несколько языков лично, Толкин оставил после себя целый легендариум: воображаемый мир, настолько богатый, сконструированный и развитый, что он вполне соответствует известному утверждению — наукой надо заниматься с удовольствием!В этом иллюстрированном издании разные ученые — от астрофизиков до врачей, от ботаников до вулканологов — анализируют романы, стихи и письма Толкина, чтобы раскрыть их с новой, неизвестной стороны.Книга представляет собой сочетание литературного и научного анализа мира Средиземья.Вы узнаете:• В чем скрытый смысл порчи Кольца?• Почему у хоббитов большие и волосатые ноги?• Какое отношение эльфийский язык имеет к древнеанглийскому?• Что собой представляет геология Средиземья?• Каким образом летает дракон Смауг?Эта захватывающая работа, дополненная великолепными оригинальными рисунками, порадует как поклонников Толкина, так и любителей науки, а также вдохновит вас взглянуть на Средиземье свежим взглядом.
Эта книга, которую сам Барт называл «самой счастливой» из всех своих книг, вдохновлена его поездками в Японию и — шире — «японским текстом» его жизни: ранним увлечением хайку, позднее — каллиграфией, театром бунраку и т. д. Бартезианский «иллюстрированный путеводитель» по стране (и реальной, и воображаемой), где он мечтал жить, но так и не смог поселиться. Русский перевод «Империи знаков», впервые вышедший в 2004 году, публикуется в новой редакции и дополняется подробным комментарием и послесловием переводчика и редактора.
Эта книга, которую сам Барт называл «самой счастливой» из всех своих книг, вдохновлена его поездками в Японию и — шире — «японским текстом» его жизни: ранним увлечением хайку, позднее — каллиграфией, театром бунраку и т. д. Это бартезианский «иллюстрированный путеводитель» по стране (и реальной, и воображаемой), где он мечтал жить, но так и не смог поселиться. Русский перевод «Империи знаков», впервые вышедший в 2004 году, публикуется в новой редакции и дополняется подробным комментарием и послесловием переводчика и редактора.
Критические статьи философа и семиолога о жизни французской театральной сцены 1950-х годов и сущности театра.Ролан Барт мало известен нашему читателю как театральный критик. А между тем он был глубоко увлечен театром, и не только как зритель, но и как один из основателей и постоянных авторов журнала Théâtre populaire. Пятидесятые годы — время для французского театра исключительно важное, именно тогда намечаются те линии, которые составляют актуальный театральный пейзаж. Собранные здесь тексты, идет ли речь о критическом отзыве на давно позабытый спектакль, о политическом его звучании, теоретическом аспекте или экскурсе в историю, неизменно касаются самой сущности театра, а потому не теряют интереса и сегодня.
Эта книга, которую сам Барт называл «самой счастливой» из всех своих книг, вдохновлена его поездками в Японию и — шире — «японским текстом» его жизни: ранним увлечением хайку, позднее — каллиграфией, театром бунраку и т. д. Это бартезианский «иллюстрированный путеводитель» по стране (и реальной, и воображаемой), где он мечтал жить, но так и не смог поселиться. Русский перевод «Империи знаков», впервые вышедший в 2004 году, публикуется в новой редакции и дополняется подробным комментарием и послесловием переводчика и редактора.
Ролан Барт мало известен нашему читателю как театральный критик. А между тем он был глубоко увлечен театром, и не только как зритель, но и как один из основателей и постоянных авторов журнала Theatre populaire. Пятидесятые годы - время для французского театра исключительно важное, именно тогда намечаются те линии, которые составляют актуальный театральный пейзаж. Собранные здесь тексты, идет ли речь о критическом отзыве на давно позабытый спектакль, о политическом его звучании, теоретическом аспекте или экскурсе в историю, неизменно касаются самой сущности театра, а потому не теряют интереса и сегодня.
Ролан Барт мало известен нашему читателю как театральный критик. А между тем он был глубоко увлечен театром, и не только как зритель, но и как один из основателей и постоянных авторов журнала Theatre populaire. Пятидесятые годы - время для французского театра исключительно важное, именно тогда намечаются те линии, которые составляют актуальный театральный пейзаж. Собранные здесь тексты, идет ли речь о критическом отзыве на давно позабытый спектакль, о политическом его звучании, теоретическом аспекте или экскурсе в историю, неизменно касаются самой сущности театра, а потому не теряют интереса и сегодня.
В течение долгого времени памятники античной Греции будоражили воображение людей. Образованные римляне считали греков своими учителями в философии, в науках и искусстве. С началом итальянского Возрождения античная Греция была открыта вновь и уже вряд ли когда-либо была забыта. Почему же так очаровывает эта древняя цивилизация? Ролан и Франсуаза Этьен не просто рассказывают об истории изучения древних памятников, а приглашают в увлекательное путешествие по греческой культуре. Историк Павсаний, гуманисты Кириак из Анконы и Кристофоро Буондельмонти, Винкельман, Шлиман и Эванс — свидетели и творцы блистательной археологии… 150 документов помогут вам решить для себя загадку античной Греции. 0
"Фрагменты речи влюбленного" сделали Ролана Барта знаменитым: после выхода этой книги в свет в 1977 году теоретика-семиолога стали воспринимать как новую поп-звезду. Его приглашают на телешоу вместе с Франсуазой Саган и Анной Голон (соавтором романов об "Анжелике"), интервью с ним появляются в массовых журналах типа Playboy (над которым Барт когда-то издевался в своей книге "Мифологии") и Elle. Виной этому успеху - очевидная для всех читателей близость "Фрагментов" к художественному произведению со своими героями и сюжетом. Так книга критика и теоретика о речи влюбленных сама становится примером и образцом любовной речи.
«Фрагменты речи влюбленного» сделали Ролана Барта знаменитым: после выхода этой книги в свет в 1977 году теоретика-семиолога стали воспринимать как новую поп-звезду. Его приглашают на телешоу вместе с Франсуазой Саган и Анной Голон (соавтором романов об «Анжелике»), интервью с ним появляются в массовых журналах типа Playboy (над которым Барт когда-то издевался в своей книге «Мифологии») и Elle. Виной этому успеху — очевидная для всех читателей близость «Фрагментов» к художественному произведению со своими героями и сюжетом. Так книга критика и теоретика о речи влюбленных сама становится примером и образцом любовной речи.
Настоящее издание дополнено материалами семинаров Роланда Барта в Практической школе высших исследований (Париж), опубликованных в 2007 году полд название "Любовная речь".
Стихи из архива выдающегося актера и режиссера Ролана Быкова (1929-1998) впервые выносятся на суд широкой публики. Это и размышления о жизни, и любовные послания, и шуточные шаржи, и едкие эпиграммы... Душа замечательного человека и время, в которое он жил и творил, сполна отразились в поэтических строках.
«Фрагменты речи влюбленного» сделали Ролана Барта знаменитым: после выхода этой книги в свет в 1977 году теоретика-семиолога стали воспринимать как новую поп-звезду. Его приглашают на телешоу вместе с Франсуазой Саган и Анной Голон (соавтором романов об «Анжелике»), интервью с ним появляются в массовых журналах типа Playboy (над которым Барт когда-то издевался в своей книге «Мифологии») и Elle. Виной этому успеху — очевидная для всех читателей близость «Фрагментов» к художественному произведению со своими героями и сюжетом. Так книга критика и теоретика о речи влюбленных сама становится примером и образцом любовной речи.
Настоящее издание дополнено материалами семинаров Роланда Барта в Практической школе высших исследований (Париж), опубликованных в 2007 году полд название "Любовная речь".
Наследие выдающегося французского философа, литературоведа и семиолога Ролана Барта (1915–1980) включает в себя книги, комбинирующие в разных пропорциях литературное и академическое письмо, заметки к лекционным курсам и их стенограммы, доклады на конференциях и симпозиумах, интервью и многочисленные эссе — статьи для прессы, сборников и энциклопедий, каталогов выставок и т. д. В настоящее издание вошли очерки разных лет, посвященные знаку, значению, письму — темам, определявшим оптику, в которой Барт видел всё многообразие мира, — какими они существуют вне поля литературы. Среди них программные работы о кино и фотографии («Фотографическое сообщение», «Третий смысл»), почти все тексты Барта о художниках (Арчимбольдо, Глёдене, Массоне, Твомбли, Эрте, Рекишо), статьи о музыке и театре. Изобилуя примерами хирургически точного структуралистского анализа в применении к самым причудливым художественным формам, сборник вместе с тем позволяет судить о широте и тонкости эстетических вкусов автора. Большинство работ публикуются по-русски впервые.
Наследие выдающегося французского философа, литературоведа и семиолога Ролана Барта (1915–1980) включает в себя книги, комбинирующие в разных пропорциях литературное и академическое письмо, заметки к лекционным курсам и их стенограммы, доклады на конференциях и симпозиумах, интервью и многочисленные эссе — статьи для прессы, сборников и энциклопедий, каталогов выставок и т. д. В настоящее издание вошли очерки разных лет, посвященные знаку, значению, письму — темам, определявшим оптику, в которой Барт видел всё многообразие мира, — какими они существуют вне поля литературы. Среди них программные работы о кино и фотографии («Фотографическое сообщение», «Третий смысл»), почти все тексты Барта о художниках (Арчимбольдо, Глёдене, Массоне, Твомбли, Эрте, Рекишо), статьи о музыке и театре. Изобилуя примерами хирургически точного структуралистского анализа в применении к самым причудливым художественным формам, сборник вместе с тем позволяет судить о широте и тонкости эстетических вкусов автора. Большинство работ публикуются по-русски впервые.
Стихи из архива выдающегося актера и режиссера Ролана Быкова (1929-1998) впервые выносятся на суд широкой публики. Это и размышления о жизни, и любовные послания, и шуточные шаржи, и едкие эпиграммы... Душа замечательного человека и время, в которое он жил и творил, сполна отразились в поэтических строках.
